Снова жажду этих алых бисеринок на тощем моем запястье.
Этих сладостных мучений, этого самообмана.
Я читаю обрывки чужой убивающей любви.
Люди смешны, мне их до смерти жаль.
И себя тоже.
Я ведь тоже жалкая тварь.
Через меня протекает музыка.
Я не слышу, о чем поют, я чувствую, как она струится.
Печатаю, стучу клавиатурой, только бы не думать.
Это самый изощренный способ самоубийства - задумать себя разными мыслями до смерти разума.
Тело умрет само.
Только перед этим бы еще раз...
Нет, детка, помолчи.
Ни звука.
Какое идиотское слово - детка.
Не-на-ви-жу.
Не-на-ви-жу.
Не-на-ви-жу.
Нет, это я снова лгу себе.
Я никому так много не лгу, как себе.
Себя обманывать сложнее и интереснее.
Жить выдуманной жизнью, рассказанным полуреальным прошлым.
Путаться в его деталях.
Что, вы еще меня слушаете?
Нет, не может быть, я здесь одна, одна, одна в этих стенах, и окно не открыто, мама всегда его закрывает.
Я люблю свое открытое окно и равнодушна к закрытому.
Нет, я не хочу улететь, я уйду пешком.
Может быть, мои двери будут зелеными.
А может быть, уплыву.
Помнится, я хорошо плаваю.
Знаете, как это здорово - играть с водой?
Иногда я считаю, что в прошлой жизни была рекой.
Это сложно представить, но приятно об этом думать.
Так же, как радоваться тому, что я хорошая примета и у меня глаза как у кошки.
Есть мысли, которые можно думать много раз, в которые можно убегать.
Есть мысли, которые убегают в тебя.
Потом они начинают грызть в тебе дыры.
Они хотят выйти наружу и вернуться обратно, в свой странный мир.
Хочу побывать чьей-нибудь мыслью.
Кто-нибудь, подумайте меня.
Идиотской же я буду мыслью.
Мама дома.
А так охота курить.
Интересно - она понимает, когда я напиваюсь, даже если до чертиков.
И абсолютно не понимает курения.
А я не хочу ее волновать.
Я вообще не люблю никого волновать.
Кроме себя, конечно.
Но с собой у меня разговор особый.
Если бы меня было две, мы обе умерли бы от нервного истощения, вызванного нашим идиотством.
Я слишком часто повторяю это слово.
Не нужно повторяться.
Вообще ничего не нужно.
Мучительно хочу уйти.
И капельки крови на линолеум.
Это красиво, верите?
У меня извращенные представления о красоте.
А уйти и некуда.
Подарите мне карманный мир.
Я в нем законсервируюсь.
Если он будет хороший, я не вернусь оттуда.
А вы будете приходить ко мне в гости и пить чай с лимоном.
Я обожаю чай с лимоном.
И будет шуметь лес, и еще много-много чего.
Это обязательно будет лето, хотя я не люблю лето, нет.
А может, сентябрь, зеленый с рыжей каемкой.
Сентябрь будет улыбаться и говорить чепуху.
И насвистывать песенки, а я буду их напевать.
И валяться весь день в траве.
И муравьи ползают по ногам щекотными своими лапками.
И доски мостика теплые-теплые.
Греться и жмуриться сладко-сладко.
Я замкнусь на одном дне, и буду проживать его, только не помня, что я его кучу раз прожила.
Каждый день снова.
Как этот идиотский год, который замкнулся на мне, и смеется надо мной.
И мир вторит ему, выкидывая все новые коленца.
И звенят, звенят бубенчики внутри бедовой моей головы.
Хм, а вы меня еще слушаете?
И зачем оно вам надо?
Хватит-хватит-хватит слов, не хватало еще в них заблудиться, не хватало...
Встань и иди отсюда к чертям собачьим, Эльфа, или не к ним - куда угодно.
Учись иди, да.
Если сможешь не думать.